Стратегия Банкрофта - Страница 150

150

– Извини?

– Не бери в голову. Неуклюжая шутка. Итак, каков твой план?

– Вернуться к тому, о чем ты только что говорила. Наши враги чувствуют угрозу. Однако на самом деле мы им ничем не угрожаем. Гораздо больше они боятся чего-то другого. Или кого-то другого. Никос Ставрос боялся – но не меня. Он боялся того, чьим посланцем, как он считал, я являюсь: Генезиса. Но он также боялся сенатора Керка, комиссию Керка. У него в сознании одно переплелось с другим.

– Неужели Генезис осуществляет свою деятельность и через комиссию Керка? – спросила Андреа. – Я просто пытаюсь связать воедино разрозненные кусочки. – Она покачала головой. – Господи, сенатор Соединенных Штатов на побегушках у обезумевшего маньяка? Вот это да!

– На самом деле я не думаю, чтобы комиссия Керка была на побегушках у кого бы то ни было. Быть может, Генезис просто использует сенатора. Действует через него. Быть может, снабжает его информацией.

– То есть сенатор орудие в его руках? Но это же безумие!

Перестроившись в другой ряд, Белнэп увеличил скорость, проверяя, не повторит ли его маневр какая-нибудь другая машина.

– Я хочу сказать, что сенатор Керк является одним из ключевых игроков. Быть может, сам того не сознавая. Я вспоминаю слова Лагнера. Он упомянул про какого-то сенатора со Среднего Запада, любящего показную шумиху. И у меня возникли мысли, не использует ли Генезис комиссию Керка в своих собственных целях.

– Он, она, оно… – Андреа снова повернулась к Белнэпу лицом. – Именно поэтому мы и едем в Вашингтон?

– Рад, что у тебя хватает внимания читать дорожные указатели.

– Меня начинает охватывать та самая дрожь, которую испытал библейский пророк Даниил, оказавшись во рву со львами. Ты уверен, что так будет безопасно?

– Напротив. Я уверен, что это сопряжено с огромным риском. А ты хотела бы, чтобы я залег в тину?

– Нет, черт побери, – без колебаний ответила она. – Я хочу добиться правды. Я ведь не создана для жизни в вечном страхе, да? Просто не создана, и все тут. Отсиживаться в глухой пещере – это не мой стиль.

– И не мой. Знаешь, из тебя вышел бы потрясающий сотрудник спецслужб. Жалованье у нас небольшое, зато можно не беспокоиться о штрафах за неправильную парковку. – Взгляд Белнэпа снова метнулся к зеркалу заднего вида. По-прежнему никаких признаков слежки. Автострада И-95 является самым загруженным транспортным коридором на всем Северо-Востоке. И сама по себе эта бурлящая деятельность служила надежной защитой.

– Завербуйся в армию и посмотри весь мир. – Андреа потянулась. – У нас есть какая-нибудь отправная точка? Давай пройдемся по всему еще один раз. Считаем ли мы, что Поль Банкрофт и есть Генезис?

– А ты как полагаешь?

– Поль Банкрофт – блестящий человек, мыслитель, идеалист; я искренне верю в это. Но он также в высшей степени опасный человек. – Она медленно покачала головой. – И делает его чудовищем собственная исключительность. Моим родственником движет не тщеславие. Не жажда личной власти или денег.

– Я бы сказал, он пытается навязать свои моральные принципы всему миру…

– Но разве любой из нас не сделал бы то же самое, если бы представилась такая возможность? Вспомни слова Уинстона Смита: «Свобода – это свобода говорить, что дважды два равно четырем. Если разрешено это, все остальное последует само собой».

– Дважды два равно четырем. Так что тут все чисто.

– Неужели? Является ли свободой возможность принимать то, что считаю правдой я? Является ли свободой возможность делать то, что я считаю правильным? Я хочу сказать, только представь себе, какими могут быть последствия. На свете множество людей, уверенных в правоте своих моральных принципов так же, как и в том, что дважды два равно четырем. А что, если они ошибаются?

– Нельзя постоянно сомневаться в себе. Иногда, Андреа, в споре нужно отстаивать свою позицию.

– Да, Тодд, нельзя постоянно сомневаться в себе. С этим я согласна. Но если мою свободу определяет кто-то другой, я бы предпочла, чтобы это был человек, не убежденный на все сто в собственной правоте. Неуверенность тоже может быть благом. Я имею в виду не безответственность и нерешительность, а сознание того, что ты тоже можешь ошибаться. Неуверенность заставляет помнить о том, что твои суждения не являются окончательными и могут быть пересмотрены.

– Ты племянница великого мыслителя и сама говоришь мудрено. Быть может, ты и есть Генезис.

Молодая женщина фыркнула.

– Ну, пожалуйста!

– Если предположить, что это не Джаред Райнхарт, – упавшим голосом добавил Белнэп.

– Ты действительно считаешь, что это может быть он? – Андреа устремила взгляд на ленту шоссе, которая разматывалась перед ними бесконечной серой рекой.

– Возможно.

– Когда ты рассказывал, как Джаред убегал от тебя, какое у него было выражение лица, – я вспомнила слова Поля Банкрофта. Он как-то сказал, что здравый смысл заключается не в том, чтобы видеть то, что находится у тебя перед глазами. Главное – видеть то, что перед глазами у кого-то другого.

– К чему ты клонишь?

– Я говорю про Генезиса. Ты полагаешь, что им, возможно, является Джаред Райнхарт. – Она повернулась к нему. – Может быть, Джаред Райнхарт думает то же самое про тебя.

Гостиница «Комфорт-инн», расположенная на Тринадцатой улице в центре Вашингтона, встретила их привычным желто-зеленым крыльцом, выступающим из стен из красного кирпича. Белнэп забронировал номер в дальней части здания. Двухместный. Номер оказался маленьким и темным: все окна выходили на кирпичные стены. Именно к этому и стремился Белнэп. И снова анонимность обеспечивала безопасность. Они поужинали в ресторане быстрого обслуживания, после чего Андреа, перед тем как подниматься в номер на ночь, заглянула в интернет-кафе. Решение поселиться в одном номере не обсуждалось; все произошло само собой. Ни Белнэп, ни Андреа не хотели разлучаться – особенно после того, что им пришлось пережить.

150