Стратегия Банкрофта - Страница 23

Кроме того, хоть Рейнольдс Банкрофт и был тем еще сукиным сыном, сам фонд Банкрофта, несомненно, это что-то очень-очень хорошее. Ну а что можно сказать о прародителе фонда, его стратеге и главе: разве он также не один из Банкрофтов? Как он ни боролся с шумихой, поднятой средствами массовой информации, факты оставались фактами. Поль Банкрофт – не просто великий филантроп; он является одним из величайших умов послевоенной Америки – в прошлом изгой академического сообщества, крупнейший теоретик человеческой морали, человек, которому действительно удалось воплотить высокие принципы в жизнь. Клан, в чьих рядах состоит Поль Банкрофт, имеет все основания гордиться. И если именно под этим понимается «быть настоящим Банкрофтом», нужно стремиться к тому, чтобы оказаться достойной этого.

Мысли Андреа, как и ее настроение, то взлетали вверх, то падали вниз. Она увидела свое отражение в зеркале, и у нее перед глазами тотчас же возникло осунувшееся, блеклое лицо матери. Такое, каким Андреа видела его в последний раз перед автокатастрофой.

Вероятно, сейчас был не лучший момент оказаться в одиночестве. Андреа еще не оправилась после разрыва с Брентом Фарли. Ей следовало бы предаваться буйной радости, а не погружаться в болезненные воспоминания. Ужин в кругу друзей – вот чего требовало такое событие. Андреа всегда не переставала твердить своим знакомым, что жизнь любит экспромты; почему бы в кои-то веки не попробовать поступить так самой? Сделав несколько телефонных звонков, молодая женщина быстро проехалась по магазинам, закупая все необходимое, и накрыла стол на четверых. Très intime. Призраки прошлого исчезнут в самое ближайшее время. Нет ничего странного в том, что она с таким трудом привыкает к неожиданному известию. Но, господи, уж если это не повод для торжества, то что же может им быть?

Тодд Белнэп порывисто вскочил с места.

– Вы что, издеваетесь надо мной?

– Пожалуйста, успокойся, – протянул Гаррисон. – Как это кстати – объект умирает до того, как ты успел подключить прослушивающую аппаратуру. Так что нет никаких записей, никаких свидетельств того, что же произошло на самом деле.

– За каким хреном мне бы понадобилось убивать этого ублюдка? – Белнэп напрягся, его захлестнула ярость. – Мне удалось проникнуть в личное логово Ансари, я вот-вот был готов нашпиговать его кабинет всевозможной аппаратурой, которая позволила бы нам раскрыть всю сеть торговли оружием. Вы сказали, не подумав.

– Нет, это ты ни о чем не думал. Ты был ослеплен злобой.

– Да? И почему же это?

– Наши пороки всегда являются продолжением наших добродетелей. На самом конце любви и верности долгу находится слепая, разрушительная ярость. – Холодные серые глаза Гаррисона копались в душе Белнэпа, словно зонд, пробирающийся по его внутренностям. – Не знаю, кто тебе это сказал, откуда просочилась эта информация, но ты узнал о том, что произошло с Джаредом. Ты решил, что за этим стоит Ансари. И расправился с ним.

Белнэп вздрогнул, словно от пощечины.

– Что произошло с Джаредом?

– А то ты не знаешь, – язвительно заметил Гаррисон. – Твой тупоголовый приятель был похищен в Бейруте. Вот ты и прикончил того типа, который, как тебе показалось, устроил похищение. Первая реакция, вызванная яростью. И, как следствие, провалил ко всем чертям всю операцию. В данном случае твоя хваленая стремительность оказалась совсем некстати.

– Джаред был?..

Заплывшие серые глазки уставились на Белнэпа лучами прожекторов.

– Ты собираешься притворяться, что ничего не знал? Вы двое постоянно были в курсе того, что происходит друг с другом, будто между вами была установлена какая-то невидимая связь. Две консервные банки на одной веревке, на какой бы планете вы ни находились. Недаром ребята прозвали вас Поллуксом и Кастором. В честь близнецов-героев из Древнего Рима.

Белнэп лишился дара речи. Он чувствовал себя парализованным, заточенным в глыбу льда. Ему пришлось напомнить себе о необходимости дышать.

– Вот только, насколько мне помнится, бессмертным был один только Поллукс, – продолжал грузный руководитель разведки. – Так что ты имей это в виду. – Он закинул голову назад. – И не забывай еще вот о чем. У нас нет никаких данных о том, что Ансари имеет хоть какое-то отношение к похищению Джареда. Это может быть делом рук любой из десятка вооруженных группировок, которые действуют в районе долины Бекаа. Любая из них могла принять Джареда за того, за кого он себя выдавал. Но ярость ведь не рассуждает, так? Ты действовал, повинуясь сиюминутному порыву, и в результате долгий, напряженный труд десятков людей был брошен коту под хвост.

Белнэп старался изо всех сил держать себя в руках.

– Джаред подошел вплотную к тем, кто финансирует терроризм. Он разрабатывал сторону покупателей.

– А ты разрабатывал сторону продавцов. До тех пор, пока не сорвал операцию. – Высохший пергамент щек ветерана-разведчика сморщился в усмешке.

– Вы что, не только глупы, но еще и глухи? – отрезал Белнэп. – Я же говорю: Джареда похитили как раз в тот момент, когда он подошел вплотную. Это неспроста. Или вы хотите сказать, что верите в случайные совпадения? Лично я не знаю ни одного разведчика, который в них верил бы. – Он умолк. – Забудем обо мне. Нам нужно поговорить о Джареде. О том, как его вызволить. Можете провести любые расследования и разбирательства. Я прошу лишь о том, чтобы вы подождали неделю.

– Чтобы узнать, чтó еще ты успеешь испортить за это время? Ты меня не понял. Наша организация больше не нуждается в таких, как ты. Нам нужна в первую очередь выполненная работа, а не удовлетворение каких-то личных амбиций. А ты у нас вечно разыгрывал свои собственные драмы, разве не так?