Стратегия Банкрофта - Страница 34

Пока Хейвуд говорил, Андреа не отрывала от него взгляд. На фоне здорового румянца его лица тем более поразительными казались его бесцветные глаза. Могучего телосложения, он обладал здоровенными руками с обгрызенными ногтями. То есть перед ней был человек, принадлежащий хорошо знакомому ей типу: здоровяк… с больным желудком. Задира со стеклянным подбородком.

– Вы представили полную перспективу, – сказала Андреа.

– Тут все сводится к подсчету долларов и центов. Фармацевтические компании с готовностью бросаются разрабатывать новые лекарства, если для них есть рынок. Однако в данном случае у них нет финансовой заинтересованности. Зачем тратить огромные деньги, разрабатывая препарат для тех, кто не сможет его купить?

– И именно здесь на сцену выходит фонд Банкрофта.

– Именно здесь на сцену выходим мы, – мрачно кивнув, подтвердил Хейвуд. Новенькая соображает быстро. – По сути дела, мы пытаемся залить насос перед пуском.

Он начал собирать бумаги, но Андреа еще не закончила.

– Прошу прощения, – сказала она, – я долгое время работала в финансах, поэтому, возможно, мой взгляд однобокий. Но почему бы вместо того, чтобы пытаться заранее выбрать победителя, не учредить приз, чтобы в проблему вцепились все исследователи?

– Прошу прощения? – Хейвуд потер переносицу.

– Поставьте в конце радуги горшок с золотом. – Среди собравшихся за столом пробежал тихий ропот, и Андреа почувствовала, что заливается краской. Она начинала жалеть о том, что заговорила. «Но ведь я права, – строго одернула она себя. – Разве не так?» – Направлять исследования очень трудно. Но, полагаю, существуют сотни лабораторий и исследовательских групп – в университетах, некоммерческих научно-исследовательских институтах, да и в фирмах, занимающихся биотехникой, – которые могли бы наткнуться на что-нибудь стóящее, если бы попробовали. Заставив их соревноваться друг с другом, тем самым можно направить всю созидательную энергию в нужное русло. Почему бы не назначить приз победителю? Обещайте приобрести что-нибудь около миллиона доз эффективной вакцины по разумной цене. И это будет означать, что тот же самый стимул появится у всех потенциальных инвесторов – то есть размер приза многократно увеличится.

На красном лице руководителя программы появилось выражение едва сдерживаемого раздражения.

– Мы сейчас заняты тем, – объяснил он, – что пытаемся заставить ученых оторваться от стартовой площадки.

– При этом вы заранее выбрали тех, кто, на ваш взгляд, имеет лучшие шансы победить.

– Совершенно верно.

– Это игра в рулетку.

На противоположном конце стола внушительного вида мужчина с густой копной волнистых седых волос поднял руку, привлекая к себе внимание Андреа.

– А что же предлагаете вы? – спросил он. – Своего рода тотализатор для исследователей в области медицины? «Победителем можете стать вы!» – да? – Его голос был гладким, даже слащавым. Вызов был в словах, а не в интонации.

У Андреа Банкрофт вспыхнуло лицо. Однако возражение было не по существу. У нее в памяти всплыло то, что она прочитала в какой-то исторической книге. Молодая женщина смело выдержала взгляд своего оппонента.

– Разве мысль эта так нова? В восемнадцатом веке британское правительство учредило награду тому, кто первым предложит способ измерять долготу на море. Если вы посмотрите на этот пример, уверена, вы согласитесь, что проблема была решена и победитель получил деньги. – Она заставила себя сделать еще глоток чая, надеясь, что никто не обратил внимания на ее дрожащую руку.

Седовласый мужчина задержал на ней одобрительный взгляд. Черты его лица, резкие и правильные, согревались теплом карих глаз; одежда – антрацитовый твидовый пиджак, вязаная жилетка в мелкую ломаную клетку на пуговицах, такую носят профессора. Один из консультантов?

Внезапно смутившись, Андреа уставилась в чашку. «Отлично, Андреа, у тебя большое будущее, – подумала она. – Нажить врагов в первый же день».

Однако все сомнения затмевало чувство восторженного возбуждения: рядом с ней были люди, которые не просто говорили о том, чтобы изменить мир, – тема ночных бесед в общежитии первокурсников, – эти люди действительно что-то делали. И подходили к этому мудро. Очень мудро. Если ей когда-нибудь предоставится возможность встретиться с доктором Банкрофтом лично, надо будет постараться сдержаться.

Руководитель программы собрал бумаги.

– Мы непременно примем ваши замечания к сведению, – рассеянным тоном заметил он. Его слова не были ни отказом, ни подтверждением.

– Ну-ну, – произнес бронзовый от загара мужчина, сидящий слева от Андреа. Она вспомнила, что его зовут Саймон Банкрофт. Он наградил ее мимолетной улыбкой: возможно, насмешливые поздравления, однако настолько двусмысленные, что впоследствии их можно будет выдать за настоящее признание.

Был объявлен часовой перерыв. Члены попечительского совета разошлись кучками. Кто-то направился вниз в буфет, где угощали кофе и выпечкой, другие гуляли по галерее или, устроившись на улице в креслах под навесами, защищающими от солнца, уставили взгляд в крошечные экраны карманных компьютеров. Андреа, внезапно почувствовав себя совершенно одинокой, бесцельно бродила по огромному зданию: ученик, только что переведенный в новую школу. «Это чтобы не оказаться в буфете за одним столиком не с тем, с кем нужно», – язвительно подумала она. Из размышлений ее вывел приятный баритон.

– Мисс Банкрофт?

Андреа подняла взгляд. Тот профессор в твидовом костюме и свитере. Чистый, прозрачный взгляд. Ему было лет под семьдесят, однако его лицо в состоянии покоя было практически лишено морщин, а в движениях сквозила жизненная сила.