Стратегия Банкрофта - Страница 53

– Но, сахиб…

– И не называй меня «сахибом». Я не полковник из книги Киплинга.

Водитель неохотно высадил его у небольшого отделения, занимающегося сортировкой почтовой корреспонденции. Выйдя из машины, Белнэп ощутил физический удар обрушившейся на него жары и поспешно нырнул обратно в такси.

– Жди здесь, – приказал он водителю, вручая еще одну пачку сине-розовых дирхамов, валюты Эмиратов.

– Я беру доллары, – с надеждой промолвил таксист.

– Не сомневаюсь в этом. Разве не ради этого существует Дубай?

Лицо водителя скривилось в хитрой усмешке. Белнэп вспомнил арабскую пословицу: «Никогда не пытайся понять, что думает верблюд о своем погонщике».

– Я жду, – сказал водитель.

Почтовое отделение размещалось в железобетонной коробке с низким потолком и побеленными стенами. Окон не было, если не считать забранную решеткой витрину с фасада. Это здание предназначалось не для того, чтобы выставляться напоказ гостям Эмиратов, а для того, чтобы их обслуживать. Сюда поступала корреспонденция, адресованная в различные почтовые ящики; отсюда она по узким переулкам развозилась по исполинским центрам развлечений и отдыха, выстроившимся вдоль прибрежного шоссе.

Белнэп решил изобразить из себя официальное лицо, чему должны были поспособствовать его наглаженный синий льняной костюм и белоснежная рубашка. Войдя в заведение, он сразу же понял, что посторонние здесь не появляются. За стойкой у входа никого не было. Вместо этого – широкая полоса, выложенная ламинатом, – такие можно встретить на тех фабриках, где не применяется тяжелое оборудование, – ведущая в просторный зал, в котором служащие разбирали почту, раскладывая ее по корзинам из металлической сетки. На первый взгляд все они показались Белнэпу филиппинцами; ему потребовалось какое-то время, чтобы определить среди них управляющего. Это был толстяк, судя по всему, из местных, который сидел в углу на высоком табурете с незажженной сигарой, зажатой в похожих на сосиски пальцах, и держал на колене грифельную доску. В ярком свете люминесцентных ламп под потолком ногти толстяка сверкали, отполированные и, по-видимому, покрытые бесцветным лаком. Его жирные пальцы, унизанные многочисленными кольцами, были похожи на полосатую шею китайского баклана.

Белнэп в полной мере воспользовался своим бросающимся в глаза внешним видом. Прижимая к уху сотовый телефон, он продолжал официальным тоном воображаемый разговор:

– Совершенно верно, господин инспектор. Мы глубоко признательны вам за ваше содействие, и, пожалуйста, засвидетельствуйте наше почтение помощнику губернатора… Не думаю, что с этим возникнут какие-либо проблемы. Всего хорошего.

Затем повелительным жестом он подозвал к себе толстого араба, увешанного драгоценностями. Нужное он получит, не пытаясь выдать себя за своего, а наоборот, подчеркивая то, что он иностранец. Он станет высокомерным американцем, правительственным чиновником, который ждет от всех иностранцев раболепного послушания: путь к его экстерриториальным привилегиям вымощен сотнями туманных договоров и двусторонних соглашений.

Управляющий семенящей походкой приблизился к Белнэпу. У него на лице появилась странная смесь подобострастия и раздражения.

– Я специальный агент Белнэп, – раздельно произнес американец, протягивая свое водительское удостоверение, выданное в штате Вирджиния, с таким видом, словно это были ключи от города.

Араб сделал вид, будто внимательно изучает удостоверение.

– Понятно, – с напускной важностью ответил он.

– Как видите, я из управления по борьбе с наркотиками, – продолжал Белнэп. – Мы проводим совместную операцию.

– Да-да, конечно.

Белнэп видел, что управляющий никак не может решить, вызывать ли ему свое начальство.

– Почтовый ящик номер 11417, – голосом человека, у которого нет времени, – объявил Белнэп. – Где это находится физически?

Его лицо оставалось каменным; просьба не сопровождалась ни словом «пожалуйста», ни извинениями, ни упоминаниями об одолжении. Принятая им на вооружение тактика упреждения ставила его вне всяческих подозрений. Белнэп не заискивал, не взывал к рассудительности, как поступил бы на его месте человек, пытающийся получить информацию, на которую у него нет никаких прав. Ничто даже не намекало на то, что у араба есть право хотя бы решить, стоит ли ему подчиняться. Напротив, Белнэп требовал то, что принадлежало ему по праву, освященному могуществом того ведомства, на которое он работал. Делалось все это для того, чтобы притупить тревогу и сомнения управляющего: он не может принять ошибочное решение, потому что ему вообще не предлагается ничего решать.

– А, – сказал управляющий, услышав простой вопрос там, где ожидал услышать сложный. – Это «Палас-отель». Километрах в двух отсюда по объездному шоссе Аль-Халидж.

Он неопределенно взмахнул рукой, и Белнэп сообразил, что он показывает ему броский внешний вид гостиницы: что-то наподобие кита из стекла и бетона с центральной башней в виде фонтана воды.

– Это то, что я хотел выяснить, – сказал Белнэп.

Управляющий только что не вздохнул от облегчения: «И это все?»

Возвращаясь к такси, Белнэп увидел, что управляющий стоит в дверях, провожая его взглядом. Судя по всему, он был озадачен видом бежевого такси: несомненно, он ожидал увидеть что-нибудь более официальное. Однако едва ли он станет обсуждать случившееся с кем бы то ни было. Если он действительно совершил ошибку, пусть уж лучше никто об этом не узнает.

– Ну а теперь мы ехать в аквапарк «Дикие вади»? – с надеждой спросил водитель.