Стратегия Банкрофта - Страница 74

– Говорю тебе, – сказал он, – я ничего не знаю, сын собаки и верблюда. О таких вещах не спрашивают, понимаешь?

– Вздор! – Белнэп обхватил руками жирную, мясистую шею Армани. – Похоже, ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Хочешь узнать, чтó я сделаю, если ты не заговоришь? Хочешь попробовать? Хочешь?

Лицо оманца густо покраснело.

– Ты забрался слишком высоко, – закашлявшись, прохрипел он. – Свои двадцать вопросов ты уже задал. Но если ты полагаешь, что я осмелюсь пойти наперекор…

Белнэп с силой ткнул его кулаком в лицо. Костяшки пальцев, пробив дюймы жировой ткани, достали скулу.

– Да ты просто сумасшедший, если думаешь, что я посмею шутить с Генезисом, – тихо прошептал Альмани, и его голос был пропитан искренним ужасом. Сквозь опьянение и напускное жеманство мелькнула искра трезвого рассудка, подобная голосу, донесшемуся со дна колодца. – Ты просто сумасшедший, если собираешься шутить с Генезисом.

Генезис? Вскинув руку, Белнэп ударил оманца локтем в челюсть.

Из уголка рта потекла струйка крови, срывающаяся с мясистой губы, как будто кто-то попытался нарисовать на лице Альмани кривую усмешку.

– Ты напрасно тратишь свои силы, – задыхаясь, выдавил он. Однако вынудили Белнэпа остановиться не слова, а обреченность, прозвучавшая в голосе араба. Обреченность и страх.

– Генезис?

Тяжело дыша, Альмани, несмотря на боль, несмотря на удары, презрительно усмехнулся.

– Он везде, разве ты не знаешь?

– Он?

– Он, она, оно. Вся загвоздка в том, что никто не знает наверняка, за исключением немногих несчастных, у которых есть все основания ругать аллаха за то, что они познакомились с Генезисом. Я говорю «он» просто для удобства. Его щупальца повсюду. Его подручные постоянно находятся среди нас. Возможно, ты один из них.

– О, ты так думаешь? – проворчал Белнэп.

– Сказать по правде, не думаю. Твои поступки слишком прямолинейны, черт возьми. Ты из тех, для кого дважды два всегда четыре. Ты не знаток ухищрений. Ты не ровня Генезису. Впрочем, а про кого можно сказать такое?

– Я ничего не понимаю. Ты испытываешь благоговейный ужас по отношению к человеку, которого никогда не видел?

– То же самое происходило с людьми на протяжении тысячелетий. Однако редко на то бывали такие веские причины. Князек сжалится над тобой. Князек расскажет тебе правдивые факты, глупый, наивный ты невежа. Хочешь, считай это арабским гостеприимством. А хочешь, не считай. Но только не говори, что я тебя не предупреждал. Есть те, кто говорит, будто Генезис – это женщина, дочь одного германского промышленника, которая в семидесятых годах прошлого века связалась с радикалами из группы Баадера-Майнхоффа и «Движением второго июня», а затем перешла на другую сторону. Иные утверждают, что Генезис для всего мира – знаменитый дирижер, маэстро, разъезжающий по всему свету с концертами, при этом он скрытно руководит своими подчиненными, которые даже не догадываются о его истинной сущности. Одни говорят, что он огромного роста, другие, наоборот, уверяют, что он в буквальном смысле карлик. Мне приходилось слышать, как его называли молодой женщиной небывалой красоты, и мне приходилось слышать, как его называли сморщенной старой каргой. До меня доходили слухи, будто он родился на Корсике, на Мальте, на Маврикии и в других местах на востоке, на западе, на севере и на юге. Кто-то утверждает, что он потомок семьи японских самураев и проводит бóльшую часть времени в буддистском монастыре. Кто-то говорит, что его отец был бедным пастухом в Южной Африке, а затем его усыновила богатая бурская семья, владеющая алмазными копями, которые затем достались ему в наследство. Есть те, кто считает Генезиса китайцем, одно время бывшим доверенным другом Дэн Сяопина. Другие уверяют, что он профессор кафедры востоковедения и Африки в одном из английских университетов, вот только никто не знает, в каком именно. В то же время есть такие…

– Довольно, ты несешь полную чушь.

– Я только хотел сказать, что слухов много, а достоверных фактов нет. Генезис правит в царстве теней, охватившем весь земной шар, однако при этом сам – сама, само – остается невидимым, подобно обратной стороне луны.

– Какого черта?..

– Все это бесконечно выше твоего понимания. Наверное, это выше и моего понимания, однако я хоть это признаю́.

– Ты ведь понимаешь, что мне тебя убить – раз плюнуть, правда? – прорычал Белнэп.

– Да, ты можешь меня убить. Но Генезис способен сделать что-то более страшное. Неизмеримо более жуткое. О, сколько рассказов мне приходилось слышать! От легенд о Генезисе просто так не отмахнешься.

– Сказки, которые рассказывают у костра! – презрительно бросил Белнэп. – Слухи, основанные на предрассудках, – ты это имеешь в виду?

– Эти истории пересказываются шепотом, из уст в уста. Слухи, если тебе так нравится, – но такие слухи, доверять которым у меня есть все основания. Ты говоришь, сказки у костра? Генезис знает кое-какой толк в огне. Позволь рассказать тебе об одном князьке – точнее, члене саудовской королевской семьи. Говорят, однажды посланник Генезиса передал ему одну просьбу. Просьбу самого Генезиса. У глупца хватило ума отказать. Он решил ослушаться Генезиса. – Хабиб Альмани с трудом сглотнул подкативший к горлу комок. Солнечный луч, пробившийся сквозь слой шелка и муслина, блеснул на его лбу, покрытом потом. Пухлые, круглые руки стиснули друг друга. – Бедняга исчез на целую неделю. Затем его обнаружили в мусорном баке в Эр-Рияде.

– Мертвого.

– Хуже, – возразил Альмани. – Живого. Насколько я слышал, он и по сей день жив, находится в больнице в Эр-Рияде. В точности в таком же состоянии, в каком его нашли. – Оманец подался вперед, его взгляд наполнился ужасом. – Понимаешь, когда беднягу обнаружили, он был полностью парализован от шеи и ниже – ему аккуратно перерезали спинной мозг. Язык был ампутирован хирургическим путем. Кроме того, по-видимому, посредством инъекции нейротоксина было вызвано состояние непроходящего блефароспазма. Ты понимаешь? У него парализованы даже веки, навсегда плотно опущенные. Так что он не способен общаться с окружающими, даже просто моргая!